Материал подготовил Максим РОДЬКО
корреспондент районной газеты «Дрогичинский вестник»
Опубликовано в выпуске «Брестские епархиальные ведомости» №4 (82) в 2022 г.
Часть 2
Исследуя положение православной конфессии в послевоенный период на Дрогичинщине, в документах Пинского зонального архива мне удалось найти информацию, что для повышения богословского уровня священнослужителей в 1946 году были организованны пастырские курсы, которые работали на протяжении нескольких лет. В 1948 году 12 мая Преосвященному Архиепископу Пинскому и Лунинецкому Даниилу поступило сообщение от Учебного Комитета при Священном Синоде: «Разрешить провести в 1948 году краткосрочные пастырские курсы повышения квалификации для священнослужителей Пинской епархии». В списке лиц для прослушивания краткосрочных пастырских курсов священнослужителей Пинской епархии указаны также священники из приходов Дрогичинского района такие как священник Субботской церкви Никита Абабурко, священник Брашевичской церкви Симеон Наумов и священник Хомской церкви Евгений Шпаковский.
В Хомске 13 апреля 1948 г. в семье батюшки Евгения рождается вторая дочь Ираида, а через два года – сын Владимир.
О хомском периоде служения своего отца, своем послевоенном детстве вспоминает Ираида Евгеньевна:
«Жили мы в церковном доме, немного наискосок от храма. Прямо перед домом было «мисто», так, кажется, называлась площадь, на которой в праздничные дни собиралось много подвод, и был базар. Напротив, через площадь, был магазинчик, сельпо, кажется. Рядом с домом был переулок − дорога на Заточье. У нас дома всегда было много народа, приезжали крестить, заходили детей покормить, зимой и крестили у нас, храм не отапливался! И венчаться приезжали, к нам заходили, а мы потом с братом играли в «жениха и невесту». Голодно было тогда всем и наша семья не исключение! Отец на всю жизнь сохранил нестяжание.
Помню, что в пристройке всегда много было народа, справа была лестница, ведущая на хор».
Судя по всему, дощатый молельный дом был пристроен от паперти и до алтаря. Впереди была алтарная часть, которая всегда в восточной стороне. Ираида Евгеньевна хорошо помнит, как однажды отец привел ее с младшим братом со стороны площади через западные двери старого храма в сам храм. К тому времени там уже росла малина. От входа до стены, где росла ягода, места было немного. «Помню небо над головой голубое, стены, пахнущие дымом и сладкая малина. Это так ярко осталось в памяти!» ̶ пишет Ираида Евгеньевна. Из воспоминаний Ираиды Евгеньевны можно предположить, что и внутри старого храма продолжались стены новой пристройки.
Начиная с 1952 г. церковный совет Хомской общины ходатайствовал о реставрации сохранившихся остатков каменной церкви, обращаясь с письменным заявлением в органы власти. Прошение сельчан тогда поддержал протоиерей Николай Семенович Дылевский, будучи Дрогичинским благочинным он и заверил заявление прихожан Хомска своей подписью.
У Ираиды Евгеньевны были сомнения, почему в те годы, когда служил ее отец в Хомске, письмо церковного совета подписано неизвестным ей священником. Она решила попробовать разобраться, и ей удалось в одном из номеров Журнала Московской патриархии за 1954 г. найти заметку об отце Николае Дылевском, что и подтвердило ее предположения, что это письмо местный батюшка подписывать не мог, т.к. письмо официально от церковного совета, а вот благочинный подписать мог. Получилось, что отец Евгений остался так сказать «за кадром», хотя нет сомнений, что он принимал не только активное, но и главное участие в написании письма.
В 1954 г., когда старшей дочери Людмиле было 11 лет, семья священника переехали в д. Бездеж и уже 1 сентября 1954 г. Ираида Евгеньевна пошла в первый класс Бездежской школы. В соседнюю д. Бездеж в 1954 г. Указом Архиепископа Минского и Белорусского Питирима отец Евгений был переведен настоятелем Свято-Троицкого храма.
«Мой отец был очень образованным человеком, всегда доброжелательный собеседник, мог поговорить на любые темы. У него была прекрасная библиотека классической литературы, любил стихи, музыку, хорошо играл на гитаре, мандолине, а в Беларуси и на скрипке, интересовался живописью, искусством, очень любил природу, собирал лекарственные растения, к нему приходили люди за советом, какими растениями можно полечиться. В то время книги о лекарственных растениях были большой редкостью, а они у него были», – пишет Ираида Евгеньевна. Также вспоминает, что «когда они жили в Бездеже, то отец Евгений из Дрогичина привез трехтомник Пушкина, купленный на последние деньги, и мама его ругала».
Увлечение живописью отца Евгения не прошло бесследно. На данный момент в действующей Хомской Покровской церкви находится Распятие-Голгофа. Оно сейчас обновлено. Но это именно то Распятие, которое отец Евгений расписывал в период своего служения в Хомске.
Ираида Евгеньевна упоминает, как несколько лет назад вышла на связь с настоятелем Хомской церкви, ныне покойным отцом Николаем Манчуком, представилась и сказала, что у нее есть несколько фотографий из Хомска, оставшиеся от ее отца. Батюшка заинтересовался, и вскоре по электронной почте снимки были ему отправлены. Отец Николай показал фотографии прихожанам, и прихожанка Мария Васильевна Игнатчик многих на фото узнала. Она и рассказала, что была подругой Людмилы, старшей сестры Ираиды Евгеньевны и очень часто бывала у них дома. Мария Васильевна лично видела, как отец Евгений расписывал Распятие-Голгофу, даже краски ему подавала.
«Удивительно, храм разрушили, а Распятие сохранилось, и когда был построен новый храм, вернулось!» ̶ восклицает Ираида Евгеньевна.
Дома у дочери священника и сейчас есть икона Божьей Матери, которую ее папа написал в те же годы, что и Распятие в Хомске, есть еще и картина, где изображен Спаситель в виде путника, стучащего в двери дома (сердца нашего). Иконы Спасителя «Моление о чаше» и «Свт. Николая Чудотворца» находились дома у старшей покойной сестры Людмилы. Все это творение рук их папы, отца Евгения.
В 1957 г. семья священника уезжает из Бездежа. С марта 1957 года по март 1958 года отец Евгений уже служит в клире Орловской епархии. В город Орел переехал по своему желанию, о чем вскоре очень пожалел. Позвал его в Орел диакон о. Стефан Юрашевич, уроженец д. Заточье. Изначально отец Стефан был псаломщиком в Хомской церкви, затем был рукоположен в сан диакона. В начале 1950-х гг. Стефан Юрашевич уехал в Орел и прослужил в кафедральном Богоявленском соборе много лет. Закончил свой земной путь в чине протодиакона. Сын отца Стефана, протоиерей Серафим, служит по сей день.
Уже в Орле Ираида Евгеньевна закончила второй класс и проучилась в третьем. В Кафедральном соборе г. Орла один год прослужил и о. Евгений. После Белорусского Полесья, где дух православия был выше, тяжело было привыкать к жизни в городе, большому клиру. Было много искушений и о. Евгений принял решение попросить благословения у Владыки перейти в Курско-Белгородскую епархию, где были храмы без священника, желая служить в сельском приходе. С 13 марта 1958 г. отец Евгений принят в Курско-Белгородскую Епархию и продолжает служить в Никольской церкви слободы Михайловка, где в те годы на округу осталась одна действующая церковь. Как раз шло активное строительство города горняков Железногорска, приход был большой, было тяжело.
«Династия священников закончилась на моем отце», ̶ пишет Ираида Евгеньевна. – Он был самым младшим в семье. Брат Глеб жил в Пружанах, был бухгалтером, Георгий в Поречье клубным работником, два брата во время войны попали один в Польшу, другой во Францию, переписки не было по понятным причинам. Еще один брат Игорь, видимо, самым старшим был, потому что не вернулся в Беларусь, остался на Волге, стал партийным работником, был репрессирован, расстрелян, позже реабилитирован».
Отец Евгений прослужил священником 44 года. В августе 1980 г. пережил первый инфаркт, в начале 1987 г. случился второй. Упокоился отец Евгений 4 декабря на праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы в 1987 г., за год до тысячелетия со дня Крещения Руси. Похоронен, в ограде храма у алтарной части Свято-Николаевской церкви слободы Михайловка, Железногорского р-на Курской области.
Сын Евгения Шпаковского, Владимир Евгеньевич Шпаковский ̶ заслуженный художник России, живет в Воронеже. Является заведующим кафедрой факультета живописи в Воронежской Академии Искусств. Природные способности к живописи передались Владимиру Евгеньевичу от отца.
Художественный дар достался по наследству и старшему сыну Ираиды Евгеньевны, Константину Финакову, он член Союза художников России, живописец, живет в Воронеже, преподает в художественном училище.
Сама Ираида Евгеньевна, фельдшер по образованию, последние 25 лет перед уходом на пенсию работала старшей медсестрой дошкольно-школьного отделения детской поликлиники горбольницы г. Железногорска.
Средний сын Ираиды Евгеньевны, Сергей, работает инженером в компьютерной сфере, именно он несколько лет назад передал копии наград своего деда священника Евгения Шпаковского в Москву, в Храм Вооруженных Сил, а также на интернет-портал документов о Великой Отечественной войне «Память Народа», тем самым сделав огромный вклад в нашу общую историю.
Фото из семейного архива
Ираиды Евгеньевны Финаковой
P.S.: С марта 1957 года по март 1958 года отец Евгений уже в клире Орловской епархии. В город Орел переехал по своему желанию, о чем очень пожалел вскоре. Позвал его в г. Орел диакон о. Стефан Юрашевич, который переехал туда из Хомска на несколько лет раньше и служил в кафедральном Богоявленском соборе г. Орла. Там же один год прослужил и о. Евгений. После Белорусского Полесья, где дух православия был выше, тяжело было привыкать к жизни в городе, служению, где большой клир, появились и завистники, прихожане сразу приметили нового батюшку. Было много искушений и о. Евгений принял решение попросить благословения у Владыки перейти в Курско-Белгородскую Епархию, где были храмы без священника, желая служить в сельском приходе.
С 13 марта 1958 года отец Евгений в клире Курско-Белгородской Епархии, настоятель Св. Никольского храма слободы Михайловки. Храм оставался действующим в годы лихолетья, только во время оккупации у немцев там была конюшня. Видимо, возле храма в далекие времена было кладбище (однажды бурной весной начала 60-х годов в переулке со стороны здания Пожарной части вымыло несколько черепов и других человеческих костей). Возле самого храма было несколько захоронений-склепов. Старый надгробный памятник с могилы о. Евгения поставлен на одном из них, неизвестном захоронении.
По приезду в Михайловку, о. Евгений три месяца жил сначала один на ул. Советская, за Кузнецким колодцем, на квартире у Световых, а когда закончился учебный год, переехала из Орла и семья. Первое время жили на квартире по ул. Советская, рядом с храмом, потом на Первомайской, у Рыбкиной Марии Сергеевны, а позже купили соседний старенький домик и перестроили его.
До приезда о. Евгения в Никольском храме служил священник Русанов, жил с семьей, а до него священник-«расстрига», который отказался от сана, фамилия неизвестна. Может быть поэтому сначала многие были настроены довольно недоброжелательно к приезду нового священника. Был такой случай, когда старшая дочь Людмила пошла за хлебом, а его было мало, в очереди стали кричать, чтоб не давали хлеба поповской дочке. Хлеб она принесла, но пришла в слезах. В Михайловской школе она училась один год, в 10 классе. Училась хорошо, но аттестат ей выдали с тройками, якобы «нечего дочке попа учиться в институте»! Она закончила двухгодичные бухгалтерские курсы в г. Курск и всю жизнь проработала бухгалтером. Умерла 4 июля 2010 года. Младшие дети, Ираида и Владимир учились спокойно. Ираида, фельдшер по образованию, последние 25 лет перед уходом на пенсию работала старшей медсестрой дошкольно-школьного отделения детской поликлиники горбольницы г. Железногорска. Владимир живет в Воронеже, заслуженный художник России, декан отделения живописи Воронежского института искусств.
Приход был большим, тогда еще действовал только храм в с. Андросово, но в шестидесятых годах закрыли и его, Никольский храм стал единственным из действующих на весь район.
Много трудов с Божьей помощью положил о. Евгений на благоустройство храма.
Первое время богослужения шли зимой в левом приделе, святителя Димитрия Ростовского. Он был отделен перегородкой, там стояла печка. В главном приделе служили летом, но полов там не было. Со временем обновили внутреннее убранство храма, стены, настелили полы во всем храме, водопровод провели к храму, сделали кочегарку и провели паровое отопление, телефон в храм, обновили внешний вид храма, периодически штукатурили и белили снаружи, заменяли кровлю несколько раз. Дорогу, которая вела от пожарной части мимо храма с северной стороны на улицу Советскую, перекрыли, заровняли. Проезд на Советскую остался только с восточной стороны. Вокруг храма дорожку забетонировали. В ограде построили сарай для нужд храма. Не будем забывать, какие это были времена! Храмы закрывались, райисполком постоянно контролировал учет и бухгалтерию храма, все квитанции на покупку материалов для ремонта. Да и не так просто было достать материалы для ремонта, но помогали люди, конечно, с Божьей помощью!
Нагрузка была очень большая! Служил о. Евгений один, еще и благочинным был. Постепенно строился и рос город Железногорск, приход увеличивался, в воскресные дни бывало по 25 и больше одних крещений! На дом приносили крестить тайно детей. Райисполком постоянно проверял журнал регистрации крещений, составлял списки людей и отправлял на место работы. Очень часто тех, кто крестил своих детей, снимали с очереди на квартиру, вызывали молодежь в горком комсомола, исключали из комсомола, лишали премий. На большие праздники у храма дежурили учителя и комсомольцы, следили, чтобы никого из молодежи и детей не было в храме!
Батюшка был очень образованным человеком, всегда доброжелательный собеседник, мог поговорить на любые темы. У него была прекрасная библиотека классической литературы, любил стихи, музыку, хорошо играл на гитаре, мандолине, а в Беларуси и на скрипке, интересовался живописью, искусством, очень любил природу, собирал лекарственные растения, к нему приходили люди за советом, какими растениями можно полечиться. В то время книги о лекарственных растениях были большой редкостью, а они у него были. Был большой гербарий, им собранный, а один он подарил Михайловской школе.
Последние награды о. Евгения:
Патриаршая грамота — 1973г.
Митра — 1977г.
Орден преп. Сергия Радонежского 3-й степени — 1981г.
Право служения Божественной литургии с отверстыми Вратами до Херувимской песни — 1985г.
Патриаршая грамота по случаю 40-летия Победы — 1985г
Батюшка очень уставал. В августе 1980 года случился первый инфаркт, очень тяжелый. На время болезни Владыка Ювеналий присылал священников, а потом в штат ввел второго священника. Батюшки менялись часто. Среди прихожан появились клеветники, которые писали анонимные письма. Батюшке приходилось ездить к Владыке для разбирательств. Это все очень сильно подрывало здоровье. После первого инфаркта о. Евгений прослужил еще шесть лет, продолжая работы по благоустройству храма. Второй инфаркт был в начале 1987 года. Если с первым инфарктом он был госпитализирован в Михайловскую больницу, то второй раз пришлось лечиться дома, нельзя было его транспортировать. На дом приходили делать капельницы, кардиограммы, врач наблюдала постоянно.
13 апреля 1987 г. Указом епископа Ювеналия батюшка был уволен «за штат», с правом перехода в другую епархию. Пенсию ему пришлось оформлять от военкомата, как ветерану войны, всего один раз и получил, а 4 декабря 1987 на праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы о. Евгений скончался. За неделю до смерти ездил к Владыке с просьбой благословить отслужить последнюю Литургию, но получил отказ. К тому времени служили в храме о. Сергий Фролов, будущий епископ Нектарий, и еще один молодой батюшка, который знал чин отпевания священника. Они вдвоем и приготовили тело о. Евгения к погребению.
Прихожане добились разрешения у местной власти похоронить батюшку у храма, а потом обратились к Владыке за благословением. Владыка Ювеналий благословил похоронить отца Евгения возле храма и прислал из Курска протоиерея отца Михаила для отпевания. На отпевание приехали еще из Орловской Епархии протоиерей о. Василий Теляковский и протодиакон о. Стефан Юрашевич – друзья юности и молодости батюшки. Хоронили 7 декабря 1987 года при большом стечении народа.